ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА И ДРУГИЕ СЮЖЕТЫ, ПОВЕДАННЫЕ СТАТИСТИКАМИ

Цыплят по осени считают, а детей не грех пересчитать к 1 июня — Международному дню их защиты. И хотя статистика — скучноватый жанр, некоторые ее цифры стреляют покруче многих сочинений.
Только что вышел традиционный государственный доклад «О положении детей в Российской Федерации». И хотя это отчет 2003 года, данные, включенные в него, обрываются 2002-м. Что ж, таков неспешный ход казенных сложений и вычитаний. Хочу еще заметить, что выпуск этих докладов — правильная традиция. У ее основания стоит доклад «Положение детей в СССР» за 1990 год, подготовленный нашим Фондом, розданный всем народным депутатам СССР и наделавший немало шума: многие цифры публиковались впервой и не были свидетельством побед, не подтверждали, что «детство — единственный привилегированный класс». Наша неправительственная организация с согласия, между прочим, властей готовила сей доклад (но уже по России) до 1994 года включительно, потом это наше социальное изобретение отняли, и последний труд выпустило Министерство труда и соцразвития (упраздненное), его департамент по делам детей, женщин и семьи, а Детский фонд выпускает отныне независимый доклад о положении детей в России «Тяготы детского мира», в котором несколько иные цифры и несколько другие взгляды.
Но все это — лишь детали. Суть: о чем и как говорят цифры. А они безрадостны.
Прежде всего, сколько детей в России? И это самый драматический вопрос. В чем же драматизм? А вот в чем. Доклад (государственный!) говорит: на начало 2003 года в России было 30,5 миллиона детей до 18 лет, 21,3% всего населения. На том бы можно и успокоиться. Но статистика и придумана-то для сравнений. Из обычных граждан этим — сравнительным анализом — пользуются лишь озабоченные преподаватели да наиболее любознательные студенты. И должны бы — власти.
Так вот, на начало 2002 года, т.е. в 2001, детей в России было 31,6 миллиона. Исчезло 1,1 миллиона. За год! В 2000 году детей было 32,8 млн. За два года стало меньше на 2,3 миллиона. Что это такое? Попробуем рвануть назад не на год-другой, а на целое десятилетие. Оказывается (а вот это уже из доклада «Положение детей в мире» Детского фонда ООН — ЮНИСЕФ), в 1991 году у нас было 40 миллионов 152 тысячи 440 детей. Потеря в 9 652 440 душ! Не слабо, согласитесь.
С младых лет я обожаю Бальзака и хорошо помню его сочинение «Шагреневая кожа». По сговору с адом владелец ее исполнял любые свои желания, а кожа и, значит, его жизнь от этого всякий раз сокращалась. Но желания-то исполнялись. И вот думаю: за исполнение каких же таких желаний шагреневая кожа — российское детство — сократилось почти на 10 миллионов?
Политики, да и пресса, любят щеголять цифрой, что, мол, у нас умирает в год по 1 миллиону людей. Но с 1992 по 2002 год население в целом сократилось на 5,23 млн человек — со 148 326 до 143 097 млн. А детей на 9,652 млн! И трагедия именно в этом: с одного входа этого статистического ряда дети убывают во взрослость, вырастают. Но в другой — не вступают, то есть не рождаются.
А что между ними? Иначе: как чувствуют себя дети в детстве?
Сделайте выводы сами — я же только приведу цифры. За 10 минувших лет 3 991 570 родились вне брака. Доклад фиксирует: в 2002 году их зарегистрировано 411,5 тыс. — рост за год на 40 тыс. Любопытная деталь: из них 195 397 малышей зарегистрированы по совместному заявлению родителей. И папа и мама есть, но ребенка регистрируют как внебрачного. Почему? Да потому что пособие матери-одиночке выше, чем ординарное пособие на детей, которое в 2002 году составляло 86 руб. 50 коп! Бедность, выходит, лишает ребенка отца, заставляет родителей выкручиваться вот таким, совсем уж неблагородным, способом. По-моему, хорошая иллюстрация к тезисам президента о бедности. Вот бы и поднять — нижайшую из нижних — социальную планку, пособие всякому ребенку — дабы не унижать ни людей, ни детей!
Странным образом статотчет обращает наше сознание к «Холодному дому» Чарльза Диккенса. Родители — бедные, опустившиеся, непрофессиональные, безработные — предают своих детей. В массовом порядке. Для меня всегда существовала контрольная — и страшная, в общем, — цифра: 678 тысяч детей-сирот после Второй мировой войны. Официальная статистика признает: сегодня их 700 851. Детский фонд полагает, что их на 10% больше — по крайней мере. Доклад не учитывает тех, кто «в пути» — в приютах, в том числе негосударственных, «в бегах» или в подвешенном состоянии — у родственников и знакомых. А если говорить о сиротстве по существу — цифры здесь вырастают вкрутую. К примеру, в стране 1399 школ для умственно отсталых, 126 — школ и 16 993 классов для детей с задержкой психического развития, 152 дома-интерната для детей-инвалидов, и множество, печальное множество ребятишек, там обретающихся, забыты или полузабыты родней и с малых лет переполнены тоской.
Вывод: да, можно сколь угодно пинать государство и бюджет, но первично ответствен за ребенка родитель — отец и мать. Да, родительство нуждается в государственном окормлении, равно как и покинутое детство — и все же, все же, все же, как говорил поэт, — и нищая, но честная перед дитем мать не даст свое дитя в обиду.
Еще же государству надо бы пошире раскрыть ворота социальным инициативам. Сделал же в 1988 году Детский фонд доброе дело, пробив решение властей о семейном детском доме — попросту, семье, которая принимала от 5 сирот сразу. И опыт ведь есть — 2700 ребят выросли в 368 таких семьях, и нет среди там воспитанных ни наркоманов, ни преступников: все состоялись, все обрели близких взрослых людей. Это и есть мечтаемый теплый дом. Государство же наше давно бы должно понять, что не справится с сиротством без поддержки и содействия нации, где, слава богу, существует, жаль, плохо востребованный, но мощный потенциал добросердечия и сострадания.
Добавлю о сиротстве: всего за 10 последних лет «выявлено впервые» 1 186 694 детей, лишенных родительского попечения. Как и все, они вырастают. Увы, становятся успешными лишь единицы, пополняя собою — горько говорить — социальное дно. Так что «шагреневая кожа» российского детства, можно утверждать, сокращается и за счет сиротства, за счет покинутости, нового одиночества, непрофессионализма, бедности. А ведь государство тратит огромные деньги, чтобы выручить их! В стране больше 2000 сиротских заведений разного свойства и при них огромная армия персонала. Среди них есть герои и подвижники. Но сверхотличный директор не способен провести сироту до полного его житейского устройства — он ведь не родитель.
Ну, а остальные дети? Обо всем не скажешь — детские беды многолики и многоруки. Вот, скажем, на 30,5 млн несовершеннолетних за 2002 год зарегистрировано больных с диагнозом, установленным впервые в жизни, 45,289 млн — значит, у многих детей по нескольку болезней. Доклад и правдив, и лукав сразу — впрочем, этим отличается и вся наша статистика: ведь приведенная цифра касается только детей от 0 до 17 лет, в то время как надо показывать данные до 18 лет. Но и эта, усеченная правда говорит: диагнозов больше, чем всех детей вообще.
Число преступлений, совершенных детьми, составило в 2002 году 139,7 тыс. — по сравнению с 1999 почти на 50 тысяч меньше, но особо тяжких преступлений на 2000 больше. Число осужденных составило 88 334 по сравнению с 142 829 в 2001 году, но зато стабильно число ребят в спецшколах и спецПТУ — иначе говоря, кандидатур с печальной перспективой.
Увы, доклад уходит от серьезного анализа таких сложных бедствий, как вовлечение малолетних в преступность, детская проституция, рост заболеваний СПИДом, сифилисом. Не только Минтруда (бывший) — никто вообще не может толком сказать хоть что-нибудь внятное о профилактике школьной наркомании, а ведь ребят, испробовавших эту отраву, не меньше 600 тысяч. Статистика невнятно анализирует групповые детские преступления и совсем никак такое сложное явление, как скинхеды.
Что же делать-то? И все ли так худо? Увы, мозаика — а она сложена из основополагающих пазлов — удручает. Легче всего укорить меня в чернухе. Я бы и рад улыбаться, да Госкомстат не позволяет. К тому же и президент в послании призвал неполитические общественные организации «отстаивать реальные интересы граждан». Отстаиваем интересы детей как можем, а отверженных детей, как у Гюго, все больше. И не только Детский фонд — все остальные лишены законодательной поддержки и льгот, существующих в мире. А 3–4 млн долларов, которые мы и 70 наших отделений даем страдающим детям, — проблем разрешить не в состоянии.
Власть, озаботься же своими помощниками — частью гражданского общества!