Читать или не Читать? Дышать или не дышать?

Эпиграфом к своему выступлению хочу взять слова классика капитализма Джорджа Сороса. А слова эти такие: «Есть рыночная экономика, но нет и не может быть рыночного общества». Увы, западный классик, как это часто бывало с классиками и прежде, опять ошибся в непредсказуемой России. Несмотря на восклицания — письменные и мысленные — куда идем, что строим? — никуда мы не идем, а разделываем тушу великого русского медведя, а если и клепаем что, так именно рыночное общество. Вот дитя малое. Перед тем как принять его в первый класс, взрослые доброжелатели с оттопыренным карманом допрашивают его: какая разница между мифом и былиной — вопрос для университетского филфака. Малыш и слов-то таких не слыхивал, а родители лукавством не наделены до такой степени, чтобы сразу понять: сунь чего-нибудь в карманчик-то, тогда ни мифов тебе, ни былин.
Вот узнаю случайно, что у десятерых думских немалых фигур дети и внуки не пошли в школу 1 сентября: отказали в зачислении — по разным причинам. Во дожили: думских не боятся, а чего же простых грешных?
Наш конгресс в поддержку чтения, по-моему, стоило бы переименовать — конгресс в защиту чтения. Ведь ситуация выглядит так: если для легких, а значит, для всего тела, дыхание — это чуть ли не единственное условие жизни, то для развития, для мозгов и элементарного образования чтение можно обозначить как единственное разумное пополнение этих самых мозгов. Чтение — это дыхание ума.
Но вот вам несколько сфер жизни, где это пополнение ума пресечено если и не полностью, то почти, в основном. Говорю только о детях. О детях — хронически нечитающих. Так что давайте займемся вычитанием.
Итак, в России сейчас всего-то 33,7 миллиона детей — от младенчества до
18-летия. 2 миллиона из них — неграмотны. Комментарии бессмысленны. 2,5 миллиона беспризорников, и вряд ли кто по нынешним временам бежит из дому на Северный полюс, захватив книгу, хотя раньше такое случалось. Специальный доклад по наркомании гласит, что из 350 тысяч зарегистрированных наркоманов 20%, то есть 70 тысяч — школьники. В стране 700 тысяч детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения, из которых 300 тысяч в сиротских заведениях, где есть непополняемые библиотеки, а чтение остальных социологией не обмеряно и сомнительно. У нас 700 тысяч детей-инвалидов, в большинстве семей, где такой ребенок, бедных априори, не хватает денег на лекарства, и тут уж не до книг. Неплохо читают в детских колониях — там 20 тыс. детей. Но там уже — поздновато. Плохо в детских СИЗО, где тотально нарушена Конвенция о правах ребенка — там нет школ, хотя дети принудительно изолированы и государство, таким образом, впрямую отвечает за их грамотность.
Еще пару, так сказать, довершающих штрихов. Из общего богатства в 33,7 миллионов детских душ, между прочим — 14 млн родились вне брака или в результате развода оказались в неполной семье — чаще без отца, а это тоже душевный крен, аномалия, и если уж говорить о чтении, увы, недоступном для многих, то очень, очень нужна отрокам психологическая, жесткая, утверждающая нормальные идеалы литература, ведь, пожалуй, каждому из этих ребятишек нужен психолог, а если их нет отродясь, могла бы сработать книга.
Как-то не верится, что масса 15–17-летних подростков, заболевших сифилисом, — а их число за последнюю пятилетку выросло аж в 47 раз — тянутся за спасением к книге. Другое дело, туберкулезники. Хотя их число достигло 100 тысяч, по характеру болезни они бывают склонны к мечтательности, тишине, стихам и медленной, тихой смерти. Короче, граждане-господа, детский мир России не просто угнетен, трагичен, безнадзорен. Статистика говорит о положении чрезвычайном, крайнем, бедственном, позорном. И строить на месте руин пирамиды Хеопса, вроде намечавшейся было, да, надеюсь, подломленной все-таки реформы образования дело безнадежное и пустое, если не просто дурацкое.
Но вернемся к книге — детской и юношеской, к библиотеке, издательству, собственно литературе. Если уж так неймется что-то реформировать, не лучше ли наполнить книгами каждую школьную, детскую, юношескую библиотеку новыми книгами, выделив для этого целевую дотацию, или заказывать часть тиражей, предварительно проплатив, как это делается в мире? Как бы мы ни гнались с компьютерами-то за передовыми державами, но ведь нынче в деревнях не только что телефонов нет для «интернета», но, как мы знаем, и электричества. Не стоит ли шагать по размерам штанов, а не мирового прогресса?
Против компьютера выступать бессмысленно. Но ведь вполне очевидно, он съедает ребенка. Оснащает умением, мнимой продвинутостью, но поглощает время, часто принуждает хуже учиться — некогда учить уроки. Но мы опять не видим бед — не грядущих, а сегодняшних, — нам бы вбухать деньги в тотальную компьютеризацию. Я только что вернулся из Японии с симпозиума по воспитанию. Там новое бедствие, технологическое по сути. Дети бросают школу, не хотят учиться. Мы спрашивали — но где они? Ударились в бега? Нет, говорят. Сидят дома, у компьютеров и — да, ударились в бега от жизни, от школы и семьи. Они эмигрировали в виртуальный мир, наполненный разными разностями — из реальной жизни.
И тут в самую пору задать вопрос самим себе: но что у нас-то происходит? Да, продвинутые дети, и их немало, стали лучше знать иностранные языки, компьютер, отдельные, выбранные предметы. Но, склонные к технике, не интересуются гуманитарными знаниями, а гуманитарии — точными дисциплинами. Рушится, если не рухнула гармония образования, бывшая основой превосходной школы. Чтение явно отошло на третий план. Школьное преподавание литературы сегодня я обвиняю во внеисторичности. Программа по литературе выбила яму в сознании длиной в 70 лет. Школьники не читают «Овода» Войнич и «Спартака» Джованьоли, «Двух капитанов» Каверина и «Повесть о настоящем человеке» Полевого, а «Молодую гвардию» Фадеева и «Как закалялась сталь» Островского читать — и издавать — нынче вроде как даже постыдно. Революционность идиотизма продолжается все тем же — свержением и запретом.
Два слова об интеллигенции. Теперь всякий, кто не работяга и не крестьянин — интеллигент, а тех-то уже и не видно. По крайней мере, о них не слышно, есть ли, живы ли, существуют ли?
Власть жестоко переусердствовала, признав интеллигентностью лишь лицедейство всеуслужливого актерства, начисто вычеркнув из оборота гигантскую человеческую массу, куда входят библиотекари, врачи, инженеры, те, кто причастен к культуре в провинции. А что мы знаем об учительстве, кроме малых зарплат, — но ведь это спасатели детства. А о музыкантах и художниках, кроме тех, кто плавает наверху? А о писателях, кроме кем-то утвержденных постмодернистов?
Культуру, в широком смысле слова, отодвинули от участия в жизни общества, предложив ей договорные, а жестче — наемные условия обретания: хочу куплю, хочу — уморю. И миллионы, составляющие собой интеллигенцию, позорно приняли это. «Холуяж» перед властью, по меткому слову Розова, принял тотально-производственные масштабы. «Интеллигенция» столичная, с которой берут пример другие, все еще не разошлась, тянет в разные стороны, все никак не может самоутвердиться, накушаться, забыв о своем гражданском предназначении — служить другим. Как будто отмахиваются от тени Некрасова, который законодательно для тех пор утверждал: «Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан». О служении слабым, сирым, народу — забыто до таких степеней, что один либерал изрек тут по телеку с нескрываемой — и чудовищной — гордостью: меня народом не запугаешь! Но ради кого же живем мы все тогда? Только ради своих близких? Своего тщеславного эгопупизма? Печально!
А не пора ль, напротив, соединиться! Ради кого? Да хоть бы и ради детей, и если уж раз ради своих собственных детей, то и о других подумать придется, или нам все равно, среди кого окажутся эти наши личные детки.
Конкретно же, что надо делать в защиту чтения — задача нетрудная, хотя и трудноисполнимая. Я — и Российский детский фонд — полностью поддерживаю проект очень грамотной концепции национальной программы, предлагаемый Конгрессом. Вся сложность находится всего лишь на двух перекрестках: деньги и механизм распределения самих книг. Президент в бюджете на 2002 год резко поднимает его образовательную часть. Проскользнуло в печати сообщение, что выделяются деньги на пополнение школ русской и мировой классикой. Надо, чтоб поддержали и современную книгу.
Сложнее, на мой взгляд, с детскими библиотеками Министерства культуры. Каждый год там списывается 4 миллиона изношенных книг, но это только на основании анализа 50% сельских библиотек. Так что общая цифра, полагаю, приближается к 8 миллионам. Мы в Детском фонде учредили свою программу «Детская библиотека» и на основе издательских неликвидов передали 450 тысяч книг, на очереди еще 150 тысяч, в общей сложности на 10,5 млн. рублей. Конечно, это кое-что, но мало. Так что я приглашаю издателей присоединиться к нашему проекту, приняв во внимание, что мы умеем бесплатно перемещать большие объемы грузов в больших пространствах, а это, как известно, не у всех получается. Нынче, к примеру, мы нашли средства и передали 40 школьным библиотекам арктических улусов Якутии — в рамках нашей программы «Дети Арктики» — по 5 полноценных комплектов «Школьной библиотеки» издательства «Детская литература», комплекты «Детской энциклопедии» издательства «Аванта+», а также еще двадцать тысяч томов.
В этом занятии — государственном и общественном пополнении фондов детских библиотек, роль государства на всех его уровнях просто стыдная. Как утверждает статистика, в Дагестанской, Курской, Нижегородской центральных детских библиотеках покупается по 0,01 новой книги на каждого читателя — считай, одна страница из стостраничной книги. Уж как резвился на своем посту усач Руцкой, как выеживались нижегородские губернаторы-либералы, а книжек-то и тех, своим же детям, купить не смогли! Ау, Немцов, Кириенко, Скляров, где вы? Сплошь да рядом — ну не позор ли! — средства, отпускаемые на покупку новых книг в детские, — повторю, детские! — библиотеки составляют от 1 до 3 рублей на читателя, а кое-где — не больше 30 копеек. К нам в Фонд приезжали библиотекари из таких разных областей — Ивановской и Ленинградской. В один голос говорят одно и то же: пополнение фондов идет только за счет подарков от детей-читателей и их родителей. За 10 лет реформ не купили ни одной новой книги!
Наше предложение Минкультуры — испросить в рамках президентской программы «Дети России» ежегодную квоту на приобретение книг, централизовать у себя статистику общественных организаций любого рода, реально занимающихся поддержкой детских библиотек, и именно с ними заключить договор социального партнерства на покупку и доставку детской литературы в территории, как, к примеру, это делает Детский фонд при поставке радиоклассов и слуховых аппаратов для школ, где учатся глухие дети. По этой программе мы, к примеру, успешно сотрудничаем с Минобразования.
Еще две темы. Книги и периодика для детей соотечественников в ближнем зарубежье. И специальная книга, как социокультурный фактор в жизни детей-инвалидов, глухих, слепых, слабовидящих, с задержкой психического развития.
Начну со второго. Это должен быть 100%-ный госзаказ. Издательство нашего Фонда планирует выпуск 65-томной библиотеки для слабовидящих детей и детей с ЗПР, и мы не хотим, чтобы наш проект стал коммерческим. Стыдно рвать рубль от бедной семьи и ни в чем не повинного ребенка. Значит, нужна поддержка бюджета и министерств.
Что же касается русских и русскоязычных детей за рубежом, то меня крайне взволновала, к примеру, демонстрация латышских тинейджеров, протестовавших против исключения русского языка как предметов во всех школах этой страны. Дети бунтуют, а в России все говорят, все обсуждают, срамота! Только что мы получили письмо из Центральной детской библиотеки Севастополя, под крышей которой 19 библиотек. На Украине не издают книг по-русски, ни художественных, ни научных, ни образовательных. В Севастополе нет даже Конвенции о правах ребенка на русском языке! В эти дни мы формируем большой груз для Севастополя: давайте хоть эту ниточку упрочим сообща! Вообще, духовная, в том числе, средствами массовой информации, книгой, поддержка соотечественников — важнейшая государственная забота. Мы и так кинули их на произвол судьбы. Книга, чтение, и, может быть, современная литература для детей и юношества способны решать корневые задачи по воспитанию национального чувства и преданности матери-Родине. А это еще ох как пригодится!
Завершить хочу простым предложением: а нельзя, чтобы все выставочные экземпляры — ведь наш Конгресс проходит в рамках выставки-ярмарки, да еще и международной — издатели не пожалели и подарили детским библиотекам России? Лучше бы централизованно, через Минкультуры, а, может, кто захочет, и через Детский фонд: мы просто выполним ваш заказ — конкретный в каждом случае — и доставим груз по назначению. Милости прошу!